Надела я рубашку белую,     Рукава, подол в письменах.     Я узор рукавов читала —     Надо идти вечером.     Узор подола прочитала —     Придти надо рано утром.     Старинная народная песня, записана Н.И. Ашмариным

    В этой народной песне поется о знаках, очевидно рунах, используемых в вышивках чувашских костюмов. Руническое письмо, применяемое в вышивке, это всего лишь один из уровней символики, заложенный в народной вышивке. Основной же пласт символических значений лежит в самом расположении орнаментов и их сакральных значениях.
    Чувашская культура имеет в своем распоряжении развитую знаковую письменную культуру. Наряду с арабским письмом и кириллицей чуваши пользовались руническим письмом (табл.33/8) (вполне вероятно, существовало две самостоятельные системы рунического письма — буквенная и слоговая). Руны чисел шут палли, систему родовых знаков ана палли (табл.33/11—13), систему магических и космогонических знаков, самобытную числовую систему, напоминающую римские цифры, также распространенную и у народов, населявших Волжскую Булгарию.
    Кроме того, в одеждах чуваши применяли систему маркеров, отражающих этническую, этноподгрупповую, социальную, родовую, территориальную принадлежность человека. Элементы костюма могли повествовать, по какому случаю одет тот или иной наряд: траур, свадьба, сватовство.
    Мы не имеем аналогов столь развитой системы космогонии в костюмах соседствующих народов. Самобытный в общих чертах чувашский костюм во многом сходен с результатами генетических исследований. Так, костюмы верховых чувашей Чебоксарского района имеют большое сходство с костюмами марийцев.
    Применение черного цвета, практически невозможное в костюмах других подгрупп, здесь выглядит естественно (обмотки лаптей, наплечники, пояс). В то же время, марийские женщины часто используют строй и стиль чувашского костюма, как свой. При этом используется упрощенная схема его декорировки. Используются более открытые цвета в его оформлении.
    Учитывая целостность генетического типа чувашей и равноудаленность их как от тюрков, так и от славян и финно-угров, генетически именно верховые чуваши оказались ближе всех других этноподгрупп к финно-уграм. По поводу схожести марийских и чувашских костюмов верховой подгруппы, в 1791 г. Г.Ф. Миллер писал: «В одеянии марийцы, живущие же в Козьмодемьян-ском дистрикте, от чуваш ничем не разнятся».
    В костюме верховых чувашей минимальное количество конструктивных линий. Усиливает восприятие наряда нагрудное украшение, выполненное из кожи с нашитыми на нем рядами серебряных монет. Женские платья остальных подгрупп чувашей отличаются конструктивно от костюмов верховой подгруппы в первую очередь тем, что вводятся красные вертикальные линии.
    Костюм низовых чувашей усложнен. Платья украшены оборками, иногда и в три ряда. Фартук состоит практически из одного красного. В данном случае он берет на себя организацию чистого пространства. Существуют чувашские женские платья, орнамент которых выполнен в технике аппликации.
    Женская рубаха кĕпе дублируется в чувашских космогонических представлениях с защищающей народ и страну силой Кепе. Сасаниды называли мужские халаты каба и одаривали ими правителей.
    На низовую группу чувашей, соседствующих с татарами, влияние последних выражается в применении тамбурного орнамента на передниках и полотенцах — сурпанах, а также использование ниток, выкрашенных анилиновыми красителями ультрамаринового, лимонно-желтого, изумрудного цветов.
    Наблюдается влияние мордовского костюма на неболыиую группу чувашей, проживающих в Самарской области. Это влияние выражено в особом строе головного убора со свешивающимися двумя концами полотенец (сурпан) по бокам и одеваемом поверх платья особом нагруднике. Этой группой и группой самарских чувашей под влиянием русской культуры, наряду с традиционными применяются цвета, нехарактерные для классического чувашского костюма XIX в.: розовые, салатовые, изумрудно-зеленые, ярко-желтые.
    He случайно, говоря о какой-либо подгруппе чувашей, мы их сравниваем с чувашами, проживающими в Чувашии и в правобережных приволжских районах Татарстана. Это точка сосредоточения чувашей в заключительный период существования Казанского ханства. Отсюда, с продвижением засечной черты (граница Московского княжества — город Алатырь) Русского государства, чуваши стали продвигаться на опустевшие в период владычества кочевников земли. Подобные процессы продолжались в годы Столыпинской аграрной реформы и при освоении целины в эпоху социализма.
    Удаляясь от основного центра компактного проживания, в среде более многочисленных соседей, чуваши постепенно перенимали элементы костюмов соседних народов не потому что они были лучше, a c целью не слишком выделяться в новой среде. Так, чувашки Ульяновской области начинают шить рукава костюмов на русский лад; косые линии-обереги нагрудной части женской рубахи сокращаются до рудиментальных отрезков (Николаев и др., 2002, с.235, рис.231).
    Чуваши, переселившиеся в период Столыпинской аграрной реформы, практически не испытали изменения в традиционных костюмах. Так, среди чувашей Тобольска бытуют костюмы верховых и низовых чувашей. Чуваши, переселенные из окрестностей Казани и с Камы, обосновались в Башкирии.
    Отметим, что способ создания чувашских декоративно-прикладных вещей — очень поучителен для художников. Они дисциплинируют, приучают глаз к гармоничному расположению цветов, используя их минимальный набор, жесткой выдержке структуры, осмысленной трактовке вещей. Для сравнения, в мордовских костюмах тех же элементов декора настолько много, что они начинают утяжелять композицию. Но и в этом своеобразии костюмов заключается их красота.
    Народный костюм — не плод фантазии одного художника. Это выкристаллизовавшийся за века, а может быть, и тысячелетия — продукт коллективного творчества целых поколений людей. Именно поэтому любой сценический костюм, придуманный профессиональным художником, оказывается на ранг ниже по художественным критериям, чем народный костюм. При этом мы даже не говорим о космогоническом смысле, который мог бы заложить профессиональный художник в свое произведение. Чаще всего эта черта просто отсутствует в произведениях профессиональных кутюрье.
    Более того, народный костюм является наиболее приспособленным к данному фенотипу этноса. Девушка, надевая национальный костюм, свойственный ее этносу или ее этнической подгруппе, буквально преображается. При этом часто совершенно нелепо смотрится, когда человек примеривает костюм не своей национальности.
    Различие в национальных фенотипах определяет очень многие признаки и параметры народного костюма. В то же время, фенотип национальности, фигура человека напрямую зависят от рода укладовой деятельности народа. Например, крепко сложенный стан чувашских женщин — это результат тяжелого физического труда.
    Одна из важнейших особенностей декоративно-прикладного искусства чувашей — это насыщенность ее космогонией. В свою очередь, космогоничность предмета является верным признаком его древнейшего происхождения, так как она являлась результатом мистического одухотворения всего окружающего мира в эпоху господства неразрывно связанных с природой-космосом религий.
    Пояс, вытканный орнаментом пахотной земли, символизировал собою землю, и все, что ниже его, ассоциировалось с подземным миром. Женские вышитые украшения сара, находившиеся по бокам или сзади ниже пояса, символизировали собой два подземных солнца либо мировое древо. Грудная часть женской рубахи украшалась орнаментом, вполненным в виде кистей рук — кĕске, спина одежды украшалась знаками, символизирующими связь земли и неба. На рукаве мужского халата шупăр в виде шеврона вышивался знак границы миров. На плечах обычно изображались символы неба. На головных уборах — солнце, звезды.
    Пояс — оберег, очерчивающий человека от агрессивной внешней среды, и в этом штане наибольшую семантическую нагрузку выполняет пряжка. Также и одеяние человека является защитой, где уязвимые места — швы — закрывались красной тесьмой (красный цвет — символ жизни, культово-чистый цвет).
    В женском костюме орнамент и декоративные вставки наполнены изысканными нюансами, женственностью, в мужском костюме декор более массивен, весом. Знаки неба на плечах, огня на груди подчеркивали мужественность и значимость человека. Вышитый платок, накинутый на плечи парня, говорил о том, что у него есть любимая, подарившая его, что и скоро у них свадьба. А сколько усердия и таланта вкладывали девушки в такие платки! Мастерское исполнение его являлось как бы показателем значимости будущей невесты, которую по ее работе оценивали как посторонние люди, так и соперницы.
    Праздничная одежда маленькой девочки нарядна, но проста. Декор — это несложный узор или готовая тесьма, отороченная по подолу. Несложные украшения из тесьмы и бус украшают детскую головку. Девочка постарше носит украшение сара, вышитое несколько наивным полуреалистическим стилем. Ворот рубашки мальчика-подростка украшен однотонным орнаментом.
    Девушка одета уже в более сложный наряд. Вышивки ее костюма не носят признаки реализма. Голову ее венчает тухья, но вместе с тем, платье ее предельно просто, почти без вышивки. И это не от лени самой девушки. Именно молодые девушки несут основную нагрузку по выполнению сложнейших вышивок. Скромность и даже невзрачность, но предельная опрятность наряда девушки только подчеркивает красоту и обаяние юности.
    Этот вид наряда вполне объясним и с психологической точки зрения. К девушке, одетой чрезмерно богато и пышно, вряд ли запросто подойдет молодой парень с целью знакомства, да если и подойдет, то скорей из меркантильных побуждений.
    К XIX в. обилие серебряной монеты повлияло на их более активное применение в украшениях. Серебряные мониста на одеждах чувашек, по преданиям, достигали пудового веса.
    Среди девушек практиковались специальные приемы их ношения. Так, шаг девушки рассчитывался сообразно звону серебра. Практиковалось шествие нескольких девушек, взявшихся под руки и идущих в такт звону серебряных монет. Очевидно, что в XVII в. мониста были бедны и составлялись из кованых и имитировавших монетки-полушки — кӳптерме (табл. 28/9—10).
    И только наряд замужней женщины приобретает законченную форму. Аналогичная ситуация наблюдается и на примере мужского костюма. Одежда взрослого мужчины говорит о его статусе. Репродуктивный возраст женшины защищен обилием знаков-оберегов и украшений-оберегов. Кроме того, закрываются волосы и голени женщины, считавшиеся интимными.
    Одним из древнейших видов оберега чувашей, как мужчин, так и женщин, является нашейно-наплечное украшение çуха. В Древнем Египте аналогичное украшение являлось защитным амулетом-иероглифом — усекх (Кларк, 2002, с.319).
    Кроме праздничной одежды существует и повседневная. Детская — это простые холщовые рубашкй, штаны с вырезом для самых маленьких детей и без выреза для подросших, платья, тулупы. На изысканной аккуратно вышитой рубашке девочки (XVII в.) на нагрудной части вышиты Две косые полосы. Одна косая линия в нагрудной части рубахи говорит о том, что эта девушка сирота (тăлăх).
    Знаки на груди статуэтки богини из южных областей Средней Азии (Чонг Депе, IV—III тыс. до н.э.) напоминают обереги сунтăх женской чувашской одежды, вышиваемые на груди. Вполне вероятно, что перед нами древнейший артефакт данного украшения-оберега, что в данной ситуации мы опять сталкиваемся с феноменом перенесения магической татуировки древнего человека на костюм в виде вышивки этого знака.
    Особые нагрудные вставки, вместо кĕске, нашивались на «смертной» женской рубахе. Это уже не знаки солнца, не знаки мироздания. Это красный (священный) квадрат, но с черным (цвет мертвых) треугольником (Николаев и др., 2002, с.232, рис.227). Треугольник перевернут вершииой вниз. Вспомним, что бревно вершиной вниз (юпа) чуваши вкапывали в ноябре на могилах умерших. Ось древа в данном случае обращена в подземный мир, где по поверьям древнейших земледельцев находятся души умерших.
    Домотканое платье из пестряди темного колорита возникло сравнительно недавно, в XIX в., из утилитарных соображений. Оно использовалось в повседневности как менее маркое. В подобных платья даже стали выходить на полевые работы и праздники, хотя его колорит явно не соответствовал понятию «сакральная чистота». В старину в период цветения ржи — çинçе — запрещалось носить сакрально нечистые наряды. За платье из пестряди, носимое в это время, наказывали, выливая на него 41 ведро ключевой воды (Егоров, 1994, с.204).
    Чуваши, в отличие от многих соседних народов, выходили на полевые работы в полном праздничном одеянии и монистах. Это связано с тем, что земледельческий труд у этого народа сакрализировался. Аналогичный подход к труду был у всех древнеземледельческих народов. Так, начало каждого земледельческого цикла знаменуется каким-либо посвященным этому событию празднеством. Кроме того, держа при себе все самое дорогое во время полевых работ, земледельцы оберегали самое ценное от вылазок грабителей на опустевшие поселения.
    Светлые одежцы являлись признаком сакральной чистоты. «По случаю жертвоприношений, праздников надевают белую рубаху, южные чуваши-язычники носят белую войлочную шляпу, a раньше, как говорят старики, большая часть их верхней одежды тоже была белой. Но в последние времена чуваши не только отходят от Бога предков, а перестали носить и белую одежду и на русский лад носят одежду черного и всякого цвета, из-за чего и Турă рассердился на них в последние годы и посылает на них всякие бедствия, плохой урожай, голод, болезни...» (Месарош, 2000, с.25). В чувашской песне по этому поводу поется:
    
    Хурăнташ хура юратать,
    Килĕнтеш кине юратать,
    Пирĕн чăваш йăлипе
    Турă шурра юратать.
    
    Родственники любят гуся,
    Сношеницы любят сноху,
    По нашему чувашскому обычаю,
    Бог любит белые (дары).
    Месарош, 2000, с.24.
    
    Цвет и стиль одежды влияет на поведенческий стереотип человека. Отсюда отрицательное отношение людей, придерживающихся этнических мировоззрений, к черному цвету. Эта традиция идет с древнейших времен и варьируется по очагам культуры человечества. Так, древние хетты только красный и белый цвета признавали за сакрально чистые. В то же время египетская земля с ее пустынными ландшафтами дала другое сакральное сочетание: синее и желтое. В китайской культуре желтое и красное сочетание считалось атрибутом императорской власти.
    Сочетание белого (çутă — светлого) и красного цветов является сакрально чистым, а потому наиболее желательным в чувашской культуре. Это сочетание указывает на влияние кавказско-месопотамского очага культурообразования.
    Напротив, сочетание любого цвета с черным или серым считалось признаком разрушающего начала — Сет. Использование, особенно в ритуалах и молениях, культово нечистых цветов любых оттенков, сочетаний и цветов, кроме сочетания красного и белого, — признаком деструктивности религии.
    Большой интерес в контексте нашего исследования представляет металлическое изображение I тыс. до н.э. субарейско-хурритской богини Шавушки, найденное в Анатолии (Саркисян, 1989) (табл.39/2). В данном случае поражает сходство одежды богини с традиционной одеждой чувашских женщин даже в мелочах: способ ношения сурпана на голове, два его конца заткнутых за пояс, один вертикально, другой чуть скашиваясь к правому боку, платье с оборкой внизу.
    Отметим также существование чувашского имени Шавушка. Два ряда орнамента по подолу платья Шавушки соотвествуют двум рядам орнамента чувашского платья, где нижний ряд строится из родового знака по женской динии, а верхний из родового знака родителей по мужской линии (информатор А.М. Филипов, Красноярск, 1954 г. р.).
    Все эти элементы одеяния говорят о неизменности этого вида чувашского наряда на протяжении трех тысяч лет.
    Данное утверждение можно проиллюстрировать перстнем с Булгарского городища (табл.44/14), где в изображенной сцене поклонения киремети — мировому древу мы видим две фигуры, женская представлена в головном уборе чувашей пуç тутри.
    Вероятно, центром происхождения орнамента, подобного тканым орнаментам полотенец — сурпанов низовых чувашей, является Кавказ. В армянской народной вышивке встречается декорирование, подобное орнаменту сурпана верховых чувашей (ГМНВ). Этот же тип орнамента существовал в Дагестане (с. Шидиб, Тляротинского района) (Дебиров, 2001, с.178/в).
    Само понятие одеяния кĕпе сакрализируется у чувашей. Одеяние чувашей отражает космогонические представления о трёхуровневом мире. Увеличивается степень стилизации орнамента костюма по мере взросления человека. Сакрализация земледельческого труда побуждает к использованию праздничной одежды на полевых работах.

См. далее

    Мужской халат
    Основные отличия черты чувашской вышивки от русской
    Проблемы взаимосвязи культуры чувашей и бесермян
    Обувь
    Мужские головные уборы